Большая, фактически не обставленная комната, в восточном крыле вайзардского сарайчика. С громадным, разбитым в двух местах окном. Видимо, в свое время оно оказалось под обстрелом камней или мячиков. Рама – ветхая, деревянная, разделяющая окно на 9 одинаковых прямоугольников. Даже намек на подоконник – отсутствует, да и зачем он, когда окошко-то почти до самого пола. Заклеиванием «прорех» в стекле, Маширо не озаботилась. Потому по комнате вечно гуляют сквозняки. Зимой так и вовсе холод дикий, на что Куна постоянно жалуется товарищам. На предложения переехать – отрицательно мотает головой. Больно уж любит свое неказистое жилище.
Тонкие стены – обиты деревом, посеревшим то ли от старости, то ли от грязи. Замок на двери – служит разве что декором. Дело в том, что дверь не захлопывается в принципе. И давно. На пол, у стены обвешанной яркими постерами (выдранными из журналов) – брошен матрас. Не плохой такой, мягкий матрас, с розовыми и оранжевыми цветами. Импровизированная «кровать» Маширо заправлена не бывает. Белая простынь, служащая одеялом – скомкана, поверх брошена темно-синяя подушка. Рядом на полу стоит сломанная неоновая лампа и большой, громко тикающий, зеленый будильник.
Маширо тащит к себе все, что ей мало-мальски приглянулось. Фанатично обклеивает стены плакатами, толком ничего не зная о группах изображенных на них. На двери так вообще висит огромный аляпистых постер, с изображением Дона Каноджи в полный рост. Чтобы собрать его, Куне пришлось купить не мало журналов. Сама же лениво пролистанная макулатура, складировались в самом углу комнаты, неровными и опасно кренящимися стопками. Чего тут только не было... коробки, изрядно помятые «журавлики» из бумаги, лоскуты ткани, скрепки, диски, вешалки... все было заботливо запинано в угол. И поверх этой «могучей кучки» лежал кружевной бюстгальтер, сливового цвета.